Я в наушниках твоих совсем недавно.
Засев там плотно, а другим мотивам звучать не дал я.
Меня тебе посоветовала твоя подруга, скромная.
Ведь мое музло твою подругу за все, что только можно трогало.
Отныне я твой придуманный друг, что подначит тебя сунуть череп в петлю.
Я внутри твоих горьких пилюль и тебя изнутри я испепелю.
Я то лаве из твоего кошелька, что ты потратил на умирающих шлюх.
Я синтезирую тут свой мир, пойдем со мной я тебе все покажу.
Я буду, буду болью в висках, со временем только став сильнее.
Но я в твоей бутылке вискарь и тут охуенный стаф в косяке.
Я та самая страшная тень, что привидеться тебе в темноте.
Мне здесь мерещится та же хрень.
Я даже кроссы, как у тебя надел.
Ведь я в унисон с тобою дышу.
Я за спиной твоей шорох и шум.
Тенью густой за тобою брожу.
Крылом перепончатым навею жуть.
Я в унисон с тобою дышу.
Я за спиной твоей шорох и шум.
Нервишками твоими я дорожу.
Ведь я твой нераскрывшийся парашют.
Я тот самый распиздатый бумер.
О котором ты грезил ночами.
Но я с тобой чуть с голодухи не умер.
Я тот самый голос отчаяния, по утру просверлю твой труп.
Дрелью соседа-сучары.
И я уже буду тут, как тут.
Когда наша крыша начнет отчаливать, буду голосом беспечной юности.
Глубокой-глубокой старости.
Из колонок продолжу хейт нести.
Ты схватишь инфаркт от радости.
Услышав мой голос снова и снова и снова и снова.
Я буду делать для тебя бестолковое это...
И снова и снова...
Ведь я в унисон с тобою дышу.
Я за спиной твоей шорох и шум.
Тенью густой за тобою брожу.
Крылом перепончатым навею жуть.
Я в унисон с тобою дышу.
Я за спиной твоей шорох и шум.
Нервишками твоими я дорожу.
Ведь я твой нераскрывшийся парашют.
