An artist is what is call'd the self that the brush holdeth -
Though hath it then caringly caress'd the Canvas of to-morrow?,
O Canvas! for thee I hold my tool - still! passionlessly it quivereth,
Minding not that my hands are more than apt;
My Muse,
Where is hidden
The blue-huéd arch 'neath the High Heaven's rich emblazonry,
The flowery meadow, embrac'd by the horizon - snowflakéd and aëry mountains,
In which the barebreastéd maidens dance to the lay o' midsummer,
Aloft the distant lazy flapping of the doves in vainglore.
O Canvas!, wherefore canst thou these images not allow? -
I deem a projection of my Theatre they should be! -
Then, I challenge thee the wisdom of naysaying the yearns o' mine -
What is this unforseen that not enjoineth light shades to be skillfully paintéd?
The raven sky prey'd on by the snowfill'd, blustery clouds,
Unadornéd the meadow - hunger driveth the wolf out of the wood,
The maidens chainéd and whippéd within a dreary dungeon -
And, lo! 'twixt the wizen roses a mossy grave:
«The Devil is as Black as he Painteth» -
O Canvas! wherefore?...
Перевод песни Black as the devil painteth - Theatre Of Tragedy: Страшно, как будто сам Чёрт малюет <sup>1</sup>
Художник, как водится, – это тот, кто сам держит кисть в руке.
Но смогла ли эта кисть заботливо приласкать Холст (с изображением) будущего?
О, Холст! Для тебя я беру в руку свой инструмент (кисть) – хотя! дрожит она бесчувственно,
Не смотря на то, что рука моя более чем умелая;
Муза моя,
Там, где спрятаны
Своды голубого цвета под богатыми пышными узорами гербов Великого Царства Небесного,
Цветущие луга в объятиях горизонта – снежные и воздушные горы,
Где танцуют девы с обнажёнными грудями под музыку баллад летнего солнцестояния,
Высоко в воздухе неторопливо горделиво машут крыльями голуби.
О, Холст! Ну почему же ты не позволяешь мне нарисовать все эти образы?
Я думаю, что они смогли бы отобразить мой Театр!
А потому, готов я усомниться в разумности твоего отказа моим желаниям.
Но что же это, это нечто невидимое, оно ненавидит искусно положенные краски светлых и ярких тонов!?
Чёрные как перья ворона небеса захвачены снежными тучами, ветрами гонимыми,
Унылые луга – голод гонит волка из леса,
Девы закованы в цепи и в мрачной подземной темнице их плётками секут.
И, гляди! Между высохшими розами (виднеется) могила, покрытая мхом:
«Чёрт страшен, как он Его малюет»
О, Холст! почему?...
